Хочу в деревню!
Хочу в деревню, подальше от этого сумасшедшего мира и суеты.
Интересно, как с возрастом меняется мировоззрение человека. Еще совсем недавно, три года назад, когда речь заходила о домике в деревне, я встречала ее в штыки. А сейчас, это стало навязчивой идеей. Говорят, что бог отвел человеку тридцать лет, Христос прожил 33 года, и тридцать три года как раз и являются переломным моментом в жизни человека. Моментом, когда в жизни и мировоззрении практически каждого происходят перемены.
Но речь сейчас не об этом, а о домике в деревне. Просто по этому поводу вспомнилась история из детства, история о которой шепталась вся улица, а ее участникам регулярно на лавочках перемывались косточки.
Рядом с нами стояла покосившаяся, почти по окна вросшая в землю, саманная хибарка, так у нас называли маленький дом или флигель, если кому-то не понятно. Жила там, как мне тогда казалась старушка – Сусоевна. Было ей лет много – наверное, около пятидесяти. По сегодняшним меркам рассвет женщины, но не в глазах ребенка. С работой в то время было туго, и единственным источником дохода у нее был огород, да помощь сына. Приусадебные участки в то время были большие, 15-20 соток, если конечно смотреть на все это глазами современного городского жителя. На них сейчас по четыре многоэтажки мастера умудряются построить. Практически у всех вокруг ее участка были сады, за огородом уход большой, а у нее на участке в центре огорода росло всего одно громадное дерево, само из косточки выросло. Жердёла по-нашему или абрикос по культурному значит.
Так вот сын видимо был при деньгах, он снес эту хибару и на ее месте построил добротный кирпичный дом. К слову на три квартала, это был второй дом из кирпича под шифером. Но Сусоевна наотрез отказалась в нем жить. Она сама, по кругу вокруг жердёлы, вкопала бревна, оставшихся от старой хаты, набила прямо к жерделе под углом планок и устроила из остатков крыши старого дома, довольно крепкое укрытие. Также из планок с двух сторон от бревен набила стены, окошко и двери взяла от старой хаты, пустоты забила глиной с соломой. Обмазала, побелила. Из остатков кирпича от стройки сложила печь.
И прожила в этой хатенке, не поверите, еще лет сорок, а дом так и стоял пустой, зимой она его регулярно протапливала, потом сын провел газ. При этом с ней так ни кто и не жил. Не знаю, то ли из-за характера, толи из-за чего-то другого. При чем если в старую хибару она еще умудрялась пускать квартирантов, то здесь совсем одичала, дом берегла.
Видела я, её видела последний раз лет десять назад, как была маленькая, скрюченная, так и осталась. Зато пережила всех своих подруг в своей хибаре.
А все это я пишу потому, что тоже хочу домик в деревне, чтобы сбежать подальше от этого сумасшедшего мира и городской суеты, назад к природе и спокойствию.
